© Электронное издание подготовлено в ИВЦ ИВиС ДВО РАН 2012   

* * *

   Cамолет пошел на посадку, пробил плотные грязноватые облака, и слева на уровне крыла в глаза жутковато ударил рваный студено-серебряный зев Ключевского вулкана. Левее, чуть ниже, грозным гигантским черным зубом — снег не держится на его мрачных отвесах — торчал уже много веков молчащий вулкан Камень, еще левее и ниже густо чадил Безымянный. Была неприметная сопочка у подножья двух самых боль­ших в Европе и Азии вулканов, даже и названия-то у нее не было, и вдруг тридцатого марта 1956 года катастрофическим направлен­ным взрывом она снесла свою вершину, уничтожив тайгу на площади более четырехсот квадратных километров, пепловая туча под­нялась на сорок километров — в стратосферу, взрывная волна полтора раза обошла вокруг земного шара, грязевые потоки, промчавшись около восьмидесяти километров, повысили уровень реки Камчатки... Время от времени Безымянный продолжает себя рвать взры­вами, и чаще всего — в марте, а сейчас, в августе, он лишь чадил.

Словно загипнотизированный, я с трудом оторвал от него взгляд и перевел на рваный зев Ключевского. Уже не верилось, что я ко­гда-то был там, на его ребре. Право, уже не верилось.

Надо же, прошло восемь лет! Восемь лет — а было будто вчера! Боже мой, как быс­тро летит время! Восемь лет! А все лишь одни планы, мечты, наивные надежды, что все еще впереди... Боже мой, неужели до конца так будет?..

Наконец Як-40 плюхнулся на пепловое поле аэродрома, и, оставив ребят со снаряже­нием дожидаться попутной машины, мы с Семеном Петровичем заторопились на вулканостанцию: дело к вечеру, а она в противо­положном конце поселка.

Надо же, я ничего не забыл, хотя за эти восемь лет столько было других дорог, да и чего только не было... Вот сейчас будет почта, сейчас — ресторанчик с высоким крыльцом... Вот и знакомый поворот на вулканостанцию, в рощицу японской березы. Вот и сам белый домик вулканостанции. Вот поляна, на которой восемь лет назад стояли наши палатки.

Я остановился, чтобы справиться с волнением. Ничего здесь вроде бы не изменилось. Хотя — нет: на месте большой поляны, где в ожидании машины жили несколько дней,— теперь стояли дома, подросли деревья и вокруг самого домика вулканостанции. Но по-прежнему грозно сверкал над всем этим, курился Ключевской.

Дело было к шести, я хватился — потом осмотрюсь — и толкнулся в дверь домика вулканостанции, но она была заперта. «Наверное, все на вулканах, в разгаре полевой сезон, снова заработал Толбачик... Но все равно — кто-то же должен остаться на станции». Размышляя, как быть дальше, я остановился посреди большого двора на развилке тропок. 

далее