Проблемы линейности и нелинейности в геологии рассматривались Ю.М. Пущаровским [6], предположившим, что в XXI веке нелинейность займет положение наиболее общей парадигмы в естественных науках. Как пример нелинейных процессов рассматривалось распространение и энергонасыщенность вулканических зон особенно в эпоху грандиозного базальтового вулканизма в мезозое. В этом отношении Камчатка являлась ареной интенсивной вулканической деятельности преимущественно базальтового состава, по крайней мере с мелового периода, когда плотность энергии вулканических извержений на Камчатке контрастно превышала ее величину для процессов вулканизма в пределах Охотского вулканогенного пояса.

Задачи нелинейной минерагении Камчатки включают анализ закономерностей распределения проявлений полезных ископаемых (металлов и неметаллов) мантийного генезиса, где главные источники рудоносных флюидов и рудовмещающие магматические породы являлись производными подкорового субстрата. Особенности нелинейной минерагении определяются широким развитием образований базит-гипербазитового ряда с проявлениями хрома, никеля, меди и благородных металлов, а также поделочных и драгоценных минералов, в том числе отдельных проявлений мелких алмазов.

Отмечалась [4] высокая оценка перспектив платиноносности Корякско-Камчатского региона, сравниваемого по “промышленной значимости с Платиноносным поясом Урала в период расцвета россыпной платинодобычи”. Особенности геодинамики выделяемых Западно-Камчатско-Корякской и Восточно-Камчатско-Олюторской платиноидно-рудных зон связывались [3] с эволюцией спиралевидной тектоно-магматической структуры мел-палеогенового возраста, вытянутой в северо-восточном направлении на расстояние свыше 1000 км. Сонахождение платиноидных и алмазных проявлений известно на Урале, Аляске и во многих других районах. В геолого-структурном отношении намечались определенные черты сходства Корякско-Камчатского региона с расположенной в Юго-западном секторе Пацифики Калимантанской алмазоносно-платиноносной провинцией.

Неоднократно подчеркивалась [2,3] роль спиралевидных (вихревых) структур в локализации алмазных проявлений и в выделении районов, перспективных на поиски алмазов. Например, на площадях Западно- (Уксичанской) и Восточно-Камчатской (Ключевской) вихревых структур с известными проявлениями алмазов в четвертичных (Ичинская вулканическая группа) и меловых вулканитах (Восточный хребет). “Через призму представлений нелинейной металлогении”, по выражению А.Д.Щеглова [7], концентрические тектоно-магматические структуры отражают трансформацию вещества в подкоровых условиях и фиксируют эпицентры глубинных металлоносных диапиров (плюмов). Предполагается, что своеобразный тип спиралевидных (вихревых) структур фиксирует особенности тектоники провинций с месторождениями мантийного генезиса. Интенсивность тектоно-магматических процессов является необходимым условием возникновения вихревых структур, тогда как экстенсивные факторы развития систем приводят к образованию более энергетически выгодных кольцевых структур с “экстенсивным оруденением”, мало перспективным на выявление крупных рудных месторождений [7].

На Камчатке намечаются перспективы обнаружения новых типов алмазных проявлений как в образованиях лампроитовых серий, так и в платиноносных базит-гипербазитовых комплексах с россыпными проявлениями и в выступах метаморфогенного фундамента. Опыт поисковых работ по аналогии с другими рудными районами отмечен десятилетиями определенных успехов. Однако, основываясь только на этом методе можно длительное время пропускать даже целые рудоносные провинции, как показали результаты поисков алмазов в Австралии в прошлом столетии. В этом отношении заслуживают внимание демантоидные проявления Корякско-Камчатского региона как новой намечающейся демантоидной провинции, особенно учитывая практическую истощенность месторождений демантоидов на Урале и в мире.

В целом, для глубинно-вулканогенных месторождений минерального сырья характерна периодическая открытость систем на фоне глубинных флюидопотоков с цепными реакциями тепловых газовых взрывов и с образованием своеобразных минеральных ассоциаций. В качестве примера можно привести алмазный парагенезис акцессориев с выделениями карбонадо, кубического карбида кремния, самородного кремния и графита в вулканитах Корякско-Авачинской группы вулканов [1], который рассматривается как своеобразный индикатор при интерпретации геологических событий в вулканических недрах и для долгосрочного прогноза сильных вулканических извержений. Можно заметить, что, по А. Портнову [5], алмазы возникают как продукт самопроизвольного горения углеродистого флюида. Таким образом, “алмазы – аналоги золы или сажи, осевшей в “дымоходах” мантии”. Вулканы рассматриваются как действующие “дымоходы” Земли, которые работают исправно, если на пути газов, выбрасываемых ими, не встают “заслонки”. В качестве последних в провинциях фемического типа, примером которой является Корякско-Камчатский регион, могут служить ультраосновные породы как одни из самых тугоплавких образований в земной коре. Вероятность этого процесса может быть прослежена в рамках гипотезы “протрузии под вулканами” на примере Корякско-Авачинской вулканической группы с аномальным строением вулканических недр и присутствием включений гипербазитов в вулканитах.

Литература

1. Байков А.И., Аникин Л.П., Дунин-Барковский Р.Л. Находка карбонадо в вулканитах Камчатки // Доклады РАН. 1995. Т.343. № 1. С.72-74.
2. Байков А.И., Аникин Л.П., Стефанов Ю.М., Дунин-Барковский Р.Л. Алмазы в вулканитах Камчатки // Современный вулканизм и связанные с ним процессы. ИВ ДВО РАН. Петропавловск-Камчатский. 1993. С.50-53.
3. Байков А.И. Проблемы нелинейной металлогении Камчатки // Петрология и металлогения базит-гипербазитовых комплексов Камчатки. М. Научный мир. 2001. С.267-284.
4. Платина России. Т.III. Под ред. В.П.Орлова. м. Геоинформмарк. 1999. С.5-7.
5. Портнов А. Алмазы – сажа из труб преисподней // Наука и жизнь. № 10. 1999. C.80-84.
6. Пущаровский Ю.М. Линейность и нелинейность в геологии // Геотектоника. 1999. № 3. С.42-49.
7. Щеглов А.Д., Говоров И.Н. Нелинейная металлогения и глубины Земли. М. Наука. 1985. С.323.